На пороге Третьей мировой?
Британский телеканал BBC показал во вторник фильм о вымышленном ядерном конфликте между Россией и США – после якобы вторжения российских войск в Балтию.
В Кремле фильм назвали «дешевкой» и «некачественной продукцией», сообщает «Эхо Москвы».
В конце 2015 года в Норвегии вышел сериал «Оккупация» о вторжении российских войск в страну. Посольство РФ в Норвегии выразило сожаление в связи с его показом, отметив, что в сериале «речь идет о вполне реальных странах, причем России, к сожалению, отведена роль агрессора» – информирует издание «Медуза».
Шведские СМИ, по информации РБК, обратили внимание, что в опубликованном на прошлой неделе ежегодном докладе генсека НАТО Йенса Столтенберга подтверждается, что в 2013 году российская авиация проводила учения, симулировавшие атаку на Швецию.
В самом докладе, опубликованном на сайте НАТО, Столтенберг пишет, что Россия в марте 2013 года проводила маневры, симулирующие ядерную атаку на Швецию.
«Предчувствие войны»? – телепродукцию о Третьей мировой войне обсуждают доктор политических наук Юлий Нисневич, журналист, писатель Андрей Остальский (Лондон), политолог Григорий Трофимчук.
Ведущий – Владимир Кара-Мурза-старший.
Владимир Кара-Мурза-старший: Британский телеканал ВВС показал фильм о вымышленном ядерном конфликте между Россией и США – после якобы вторжения российских войск в Балтию. В Кремле фильм назвали «дешевкой» и «некачественной продукцией».
Мы вспомнили, что в конце 2015 года в Норвегии вышел сериал «Оккупация» о вторжении российских войск в эту страну. Тогда посольство России в Норвегии выразило сожаление в связи с его показом.
А шведская пресса напомнила, что в 2013 году российская авиация проводила учения, симулировавшие атаку на Швецию.
«Предчувствие войны»? Такова тема сегодняшней беседы с нашими гостями — доктором политических наук Юлием Нисневичем и политологом Григорием Трофимчуком.
Юлий, как вам кажется, можно ли было как-то смягчить сценарий этого фильма? Или это сделано сознательно – из антироссийских соображений?
Юлий Нисневич: Сценарий такой, какой есть. Любое художественное произведение, а в данном случае полудокументальное, – это мнение того, кто его создавал. А можно ли было смягчить или нельзя – этот вопрос надо было бы задать автору сценария. Может быть, это была такая сценическая, творческая задумка.
А то, что сейчас это все происходит неслучайно, — вот это очень сильно настораживает. Вы назвали истории, связанные со Скандинавией. А я дополню, только что Соединенные Штаты приняли решение об увеличении на 3 с лишним миллиарда выделение денег из своего бюджета на поддержку Вооруженных сил в Европе. Только что Минобороны России заявило, что у них есть точные сведения о том, что Турция готовится к вторжению в Сирию. Есть целый набор звонков «предчувствия войны». Не знаю, насколько это «предчувствие войны», но это очень тревожащая информация, потому что с обеих сторон в данном случае идут в основном пропагандистские телодвижения, но явно на обострение именно военного конфликта.
Есть диалектика, когда количество переходит в качество. Вот пока, на мой взгляд, это чисто «информационная война», но как бы она не переросла в какой-нибудь реальный конфликт. У меня нет гарантий, что этого не произойдет, к сожалению.
Владимир Кара-Мурза-старший: Григорий, ведь обычно такие фильмы – это идеологическое сопровождение реальной политики.
Григорий Трофимчук: Я думаю, даже не просто сопровождение, а это как раз признаки того, что действительно будет война. Для экспертов нет никакого открытия в том, что эта война уже идет. Есть конкретные регионы, где она развивается. А вот людям, когда они живут в своем замкнутом мире, кажется, что войны нет.
Хотелось бы подчеркнуть, что это не мультфильм, пусть это игровой фильм, какой-то надуманный сюжет, тем не менее, все выглядит достаточно страшно для людей. А они уже себе все это записали, соответственно, зафиксировали для себя.
Надо сказать, что видеопродукция ВВС за последнее время все чаще попадает в поле зрения россиян. Что касается самого фильма, если уйти от его художественных достоинств, качеств, недостатков, то надо сказать о том, что выпущен он не просто так. Там играют не просто артисты, а люди, которые находились на очень серьезных должностях. Как мне кажется, это если не последнее, то одно из последних предупреждений со стороны Запада в сторону Российской Федерации.
В целом Россия находится в очень сложной ситуации. Если 5-10 лет назад Россию кто-то называл агрессором, и считали, что у нее есть какие-то агрессивные планы, в принципе, доказать это было нечем. Сейчас, может быть, тоже, с чьей-то точки зрения, доказать нечем, тем не менее, вступиться за Россию, сказать, что Россия – не агрессор, уже не получится у представителей каких-то средств массовой информации.
Поэтому ситуация сложная. Можно отмахнуться, можно не обращать внимания на этот фильм, но это только на первом этапе. Потому что на том конце провода уже формируется в очень серьезной степени общественное мнение. И я бы, кстати, не реагировал на первом этапе. Мы, Россия, российское общественное мнение, каждому фильму, который выпускает ВВС, уделяем повышенное внимание. И не просто на уровне представителей каких-то средств массовой информации, в общем-то, представители власти говорят о том, что они это смотрели, во всяком случае – дают понять. И после этого уже дают какую-то конкретную реакцию. Значит, дальше эта продукция будет тиражироваться, множиться. То есть этот информационный удар будет усиливаться.
Владимир Кара-Мурза-старший: Давайте обратимся к нашему коллеге, живущему в Британии, Андрею Остальскому.
Андрей, по-вашему, ВВС участвует в создании образа России-агрессора?
Андрей Остальский: ВВС ни в чем не участвует, у него есть своя роль, своя функция. Конечно, не может не вызывать уважения роль ВВС в обществе. ВВС находится в скверных отношениях с современным британским правительством. Были даже слухи, что будут попытки ВВС фактически уничтожить. Но насколько это реально, насколько надо этим слухам верить – это не предмет этой передачи. Но их распространяли, повторяли люди достаточно серьезные. То есть вряд ли был дым без огня.
Но я хочу подчеркнуть, что это никакой не категорический правительственный британский заказ. Я не уверен, что правительство от этого сюжета в восторге. Но сделан фильм, на мой взгляд, блестяще. Сейчас возникают новые формы: что-то между документалистикой и журналистикой. Это как раз из этого разряда. А в чем сила? Очень здорово вмонтированы документальные кадры и игровые кадры того, что происходит в Латвии, когда там начинается процесс, аналогичный тому, что происходило недавно в Донбассе. Во всех деталях все совпадает. И актеры, которые играют сепаратистов, их вождей, делают это замечательно с профессиональной точки зрения. Но не в этом дело.
Самое ценное и страшное в этом фильме… А фильм очень страшный. Я был просто в состоянии шока. И многие в Британии мне говорили, что они разделяют это чувство. Так вот, самое сильное – это сцены, которые происходят внутри военного кабинета. То есть это как бы президиум кабинета министров, который принимает решение о жизни и смерти, войны и мира в критических ситуациях, как это было во время Второй мировой войны, когда этот кабинет возглавлял Черчилль. И сидят там люди, которые, как выразилась одна из британских газет, вполне возможно, занимались этим в прошлом, решая, вступать ли Британии в ядерную мировую войну, в годы существования Советского Союза и противостояния с ним. Сейчас они все отставники, поэтому они могут себе гораздо больше позволить.
Но самое главное, что у них нет сценария. Их попросили честно сымпровизировать, представить себе, вообразить конкретные данные, что происходит то-то, и что должна делать Великобритания, какой должен быть следующий шаг после того, как начинается восстание сепаратистов, поддержанное затем переходящими через границу «вежливыми зелеными человечками», потоками оружия и так далее. Что делать после того, как уже нанесен ядерный удар тактический по британскому, в том числе, военному кораблю в Балтийском море. И что делать, когда Россия уже начинает явно готовиться к нанесению тотального ядерного удара баллистическими ракетами, они уже выходят из шахт. Вот что тут делать? На каждом этапе эти люди высокопоставленные – генералы, представители спецслужб, парламента – спорят, решая судьбу своей страны и судьбу мира, спорят очень увлеченно. Видно, что они всерьез над всем этим задумались. Но я повторяю, что нет сценария, они говорят то, что они хотели бы в такой страшной ситуации сказать. И это придает фильму огромную эффективность, он действует на воображение людей, разумеется, интересующихся политикой, знающих, что именно так это бы и происходило.
Владимир Кара-Мурза-старший: Ведь считается, что реконструкция – это коварный жанр, он приучает людей к таким вещам, к которым они не готовы. 11 сентября некоторые подумали, что показывают кино по телевизору, а на самом деле была прямая трансляция.
Юлий Нисневич: Я думаю, что это все-таки художественный фильм, это новый жанр художественного фильма. А если это произведение искусства, то в произведениях искусства находят отражение страхи, которые действительно существуют в общественном пространстве. Иногда мы студентам предлагаем на основе анализа художественных произведений, в том числе и фильмов, попытаться понять, что происходило в эту эпоху. Для меня это более серьезная и проблемная вещь, что если появляется такой фильм, то он есть некое отражение, условно говоря, ментальной реальности.
Коллега сказал о том, что там показывают, как должны принимать решения. Я думаю, что в политике не бывает повторений. В принятии любого политического решения нет накатанного сценария. Особенно крупные политические решения всегда уникальны. Мне кажется, что попытка пригласить людей, скажем так, из прошлой политической эпохи… да, может быть, они откровенно принимают решения, но это все-таки другая эпоха. Я подозреваю, что если бы, не дай Бог, ничто подобное случилось сегодня, то те люди, которые будут принимать такие решения, они будут себя вести несколько по-другому. И вот здесь, возможно, есть определенная проблема, что показом вот такой как бы реальности создается определенный миф. Ну, я не сторонник мифов любых, особенно в политике. В массовом сознании мифы перерастают в реальность, а это безумно опасно.
Григорий Трофимчук: Действительно, ничто не повторяется в политике. Хотя есть известная теория, что все развивается по спирали. Повторов никогда нет. И меня, как эксперта, настораживает тот момент, что здесь показано, что люди, которые отвечают за эту ситуацию в мире (или, по крайней мере, на Западе), они не знают, как ответить, они растерялись. А мне кажется, что ситуация выглядит наоборот. То есть ответы есть, Запад знает, как ответить, он готов к тому сценарию, который показан, но в информационную сферу вброшена такая реакция: «Мы в неведении, если это произойдет».